Один из лидеров украинской сборной по прыжкам в высоту начал подготовку к Токио-2020.

Олимпийскую «бронзу» Игр в Рио-де-Жанейро херсонский прыгун Андрей Проценко проиграл своему товарищу по скамье «сине-желтой» сборной Богдану Бондаренко. Через полгода после того прекрасного выступления, который для самого парня стал едва ли не самой большой неудачей в карьере, Андрей объяснил, почему не жалуется на спортивную судьбу. Вспомнил свое самое громкое приземление в карьере, а также рассказал, кому теперь будет посвящать все свои будущие победы.

— Теперь главная направленность моей подготовки – выйти на пик на чемпионат мира, — пояснил Андрей Проценко. – Кроме этого, летом будет немало других интересных соревнований: этапы Бриллиантовой лиги и другие турниры, на которые надеюсь получить приглашение организаторов. Поэтому готовлюсь выйти в сектор в начале мая. Травмы, которые досаждали мне в прошлом сезоне, большого дискомфорта уже не вызывают. По крайней мере позволяют полноценно тренироваться. Ахилл удалось залечить целиком и полностью. А вот спину еще чувствую.

— Каких изменений в этом сезоне потерпела ваша подготовка?

— У нас новый сезон никогда не похож на предыдущий. И этот действительно особенный: впервые за много лет я пропускаю зиму. На протяжении всей карьеры позволял себе это лишь при одном условии – за травмы. В прошлом году зимний сезон выдался на удивление длинным. Зимой мы, кроме запланированных стартов в помещении, начинали уже готовиться к летнему сезону. Теперь же у нас больше времени, чтобы тщательно подготовиться к летним соревнованиям и выйти на хороший результат. Это так хорошо, когда никуда не нужно спешить. Я уже и забыл, как это – жить без суеты, никуда сломя голову не бежать.

— Эта зима принесла вашей семье радостное событие – рождение дочки. Этот факт как-то изменил ваше отношение к спорту?

— В нашей семье теперь есть София. Она родилась на Рождество, седьмого января. Поэтому у нас в этот день теперь двойной праздник. А у меня лично – дополнительный стимул высоко прыгать. И не важно, что мы по ночам не досипляємо. Пока еще есть силы нормально тренироваться. Моя дочка, кажется, все понимает. И помогает немножечко. А самой большой моей поддержкой есть жена Катя. Она также в свое время занималась легкой атлетикой, бегала 800 м. Выполнила норматив кандидата в мастера спорта. И из-за травмы вынужден был рано завершить карьеру. Из спорта жена не ушла: в херсонском «Спартаке» она тренирует детей. Катя знает, что без минимального режима и необходимого количества часов на отдых и восстановление полноценных тренировок не может быть в принципе. Поэтому жалеет меня и дает возможность придерживаться этого режима. А еще следит за моим питанием. И собирает мой чемодан перед поездками на сборы. Сам я вряд ли справился бы с этим (смеется). Катя – моя незаменимая помощница.

— С каким событием в спорте вы сравнили бы рождения ребенка?

— С победой на Олимпийских играх, не меньше. Хотя этого у меня еще никогда не было. Четвертое место я воспринял как неприятную поражение. И снова палочкой-выручалочкой в момент полного подавления стала Катя. «Ты молодец, справился! И выполнил все, что запланировал», — написала она. Следующие сутки я провел в размышлениях и пришел к выводу, что жена опять была права. Сезон, наконец, сложился для меня успешно. Из-за травмы я не сумел подготовиться как положено. И на Олимпийских играх показал свой лучший результат в сезоне. Конечно, мне было обидно: четвертое место – худшее, тем более, с тем результатом можно было стать и третьим. И решил, что не стоит сетовать на судьбу.

— Вы можете засвидетельствовать, что в тот день в Рио сделали все, на что были способны?

— До высоты 2,33 м сделал все, что только мог. А дальше сложно было бороться с олимпийским накалом, тем особым давлением, которое может быть только на Олимпиадах. Я понимал, что в следующих попытках будет решаться судьба наград, и одна из них реально может быть моей. И начал нервничать. Олимпиаду я проиграл по попыткам. Камнем преткновения стала для меня высота 2,29 м, которую я не сумел преодолеть с первого раза. Видимо, это опять игры психики: в квалификации я одолел ее со второй попытки. Две попытки понадобились мне и в финале. Мне не было тяжело брать эту высоту, и технически все было вроде бы хорошо. Не хватило, видимо, подсказки тренера: отталкивание было слишком близким планки. Со стороны это было видно. И чтобы самостоятельно скорректировать прыжок, пришлось потратить драгоценную попытку. Так, если бы Геннадий Зуев был рядом, результат действительно мог бы быть другим. В Рио мной занимался и оказывал с трибун подсказки государственный тренер легкоатлетической сборной, бывший прыгун в высоту Вячеслав Тиртишник. Но личный тренер – это совсем другое. Никто не знает меня лучше, чем Геннадий Зуев. Он знает мельчайшие мои ошибки и заранее за невидимыми для других движениями видит, что вот сейчас может возникнуть погрешность. И понимает, что сделать, чтобы избежать ее. На Олимпиаде у меня была одна установка – рассчитывать только на себя самого, держать в голове все свои ошибки. Когда рядом нет тренера, это единственный оптимальный вариант.

После того, как я на высоте провел 2014 год, моего тренера брали практически на все старты. И в предолимпийском сезоне мои результаты не давали повода для оптимизма. Поэтому на время Олимпиады тренер вынужден был остаться дома. Моими прыжками, в конце концов, он остался доволен.

— Если бы можно было прожить тот день, финал Олимпийских игр, еще один раз и внести в него определенные коррективы, на какие изменения вы бы решились?

— На какие. Тот один день действительно ничего не решал. А вот если бы можно было вмешаться в весь сезон, я, вероятнее всего, пропустил бы зиму. По меньшей мере, не поехал бы на чемпионат мира в помещении. Зимний сезон ощутимо выбил меня из колеи: травма спины обострилась, и подготовку к Олимпиаде я начал с лечения. А посреди уже летнего сезона снова напомнил о себе ахилл. С воспалением ахиллова сухожилия я выступал на чемпионате Европы. И все другие предолимпийские соревнования вынужден был пропустить. Игры в Рио стали первыми соревнованиями в сезоне, где у меня все сложилось. Я сполна ощущал прыжок. А некоторые попытки технически были чрезвычайно удачными: в течение сезона я так не прыгал.

— Чем интересны тренировки прыгунов в высоту?

— После Олимпиады я еще не делал ни одного целенаправленного прыжкового тренировки. Несколько раз, правда, мы бесчинствовали: «ножничками» прыгали. Сейчас занимаюсь общей подготовкой: укрепляю мышцы, работая со штангой, выполняю специальные беговые упражнения. Обычно это скоростной бег на короткие отрезки или скоростно-силовые, «взрывные» упражнения. Кроссы у прыгунов также бывают. И на самом деле 15-минутный бег вряд ли можно назвать кроссом (смеется). Для бегунов это неполная разминка. И нам вполне хватает. Одна тренировка у нас длится в среднем 2,5−3 часа. На сборах работаем более: на день тренируемся обычно два раза.

На тренировках мы никогда не прыгаем слишком высоко. Максимум, что я брал на тренировках, – это 2,22 м. А в Рио, готовясь к квалификации, позволил себе прыжки на 2,10 м. Этого достаточно, чтобы почувствовать технику, чтобы сосредоточиться на правильном выполнении каждого звена прыжка, чтобы в дальнейшем на соревнованиях собрать свой прыжок идеально точно (хотя достичь идеала на самом деле невозможно, хотя бы потому, что идеал постоянно меняется). Не стоит на тренировках форсировать события. Высокие прыжки – это выброс адреналина, это вспышка эмоций, которые дают тебе статус соревнований и трибуны, наполненные зрителями. Вряд ли на тренировках можно выжать из себя прыжки по 2,30 м.

— А от чего в то или иное время зависит прыжковый идеал?

— Прежде всего от атлетов, которые прыгают, и тренеров, которые их этому учат. У каждого атлета свои возможности, а в тренера – видение техники прыжка. Одни атлеты культивируют силовой прыжок, другие делают ставку на технику. В разгар сезона при условии хорошей готовности я могу прыгать с высоких скоростей. И в подготовительный период просто не выдерживаю этой скорости и завалююсь. Наиболее необычная, специфическая техника – у олимпийского чемпиона Рио канадца Дерека Друіна. Порой кажется, что он бежит не вперед, а назад (улыбается). Я каждый раз удивляюсь: как же он выталкивает себя вверх, как перелетает те 2,38 м? Откровенно говоря, я думал, что чемпионом станет катарец Мутаз Эсса Баршим. Он пластичный, легкий и скоростной прыгун, который часто готов дать фору всем соперникам. И вот только на главных стартах, чемпионатах мира и Олимпийских играх, Баршим всегда находит, кому отдать первенство. Его тренирует польский наставник Станислав Щирба, и Мутаз выдерживает колоссальные нагрузки. За это ему также не удается избегать травм и участвовать во всех желаемых стартах.

— Прыгунам в высоту нужно вдохновение?

— Вдохновение нужно всем (улыбается). Ведь без него не будет желания каждый день вставать с кровати и идти работать. Особенно, когда работаешь на результат. Для меня вдохновением является моя семья. А также олимпийская медаль, которая снится, наверное, каждому спортсмену. Когда олимпийская «бронза» была такой близкой, и в последний момент выскользнула из рук… Желание стать призером этих соревнований разгорается еще больше. Медаль была так близка, а теперь есть такой далекой до следующей попытки, Токио-2020, ждать придется долгих три с половиной года.

За это время немало курьезов может случиться. Вот как прыгнешь на каком-то турнире, а судьи возьмут и не засчитают вполне удачную попытку. Например, за то, что прыгун не заметил, что судьи еще не дали «добро» на его прыжок. Или когда атлет прыгнул, когда еще не наступила его очередь. И приходится преодолевать эту высоту еще раз. Я однажды стал «звездой», когда вылетел из сектора. Это было на моем дебютном чемпионате мира в Берлине-2009. У меня длинный прыжок. И в квалификации я так полетел, приземлился на дальний конец довольно упругого мата, который вытолкнул меня, и я упал на газон. Аккурат в том месте были расположены микрофоны. Я лег практически на них, то есть упал довольно-таки громко. Мое приземление не прошло незамеченным. В видео на youtube-канале под названием «Курьезы чемпионата» я был одним из главных героев. К сожалению, этот скачок не позволил мне пройти квалификацию. Хотя внимание к своей персоне таки привлек (смеется).