Глава полиции Львовщины рассказал о нюансах работы полицейских. И не только…

В его кабинете нет ничего лишнего. Возле рабочего стола иконы. Над каждым словом думает, чтобы не сказать чего-то такого, что может навредить следствию… Валерий Середа – новый глава полиции Львовщины, генерал полиции 3-го ранга. У меня сложилось впечатление, что господин Валерий хорошо знает, кто чем “дышит” в области. Знает о воровские группировки, их методы “работы”, о том, как совершенствуется уголовный мир… хватит Ли ему духу не прикрывать “ментов”, которые “крышуют” воров? Что думает об уголовных авторитетов? Который носит часы? Об этом Валерий Середа рассказал в интервью “Высокому Замку”.

— Господин Валерий, когда зашла в управление, увидела, что двое стражей порядка на проходной в новой форме, а один – в старой. У него 56-й размер. Эта форма ассоциируется у людей с бывшей “ментовской” системой, мозолит глаза. Люди и так не очень верят в реформу полиции. Этом офицеру и первый заместитель председателя Нацполіції Вадим Троян, когда приезжал во Львов, делал замечания. Проблемы с обеспечением полицейских форме?

— (Удивлен вопросом. – Авт.).Да, проблема есть. Чтобы обеспечить формой всех правоохранителей, нужны деньги. Но форма влияет на безопасность государства? Максимально рационально используем средства. Тем, кто патрулирует улицы, кто общается с людьми, новую форму выдаем. Думаю, для людей главное, чтобы полицейские раскрывали преступления, и не существенно, в какой они форме.

— В январе начался новый набор в полицию. Удалось уже найти квалифицированные кадры?

— Объявили конкурс на 120 работников. 40 следователей, 20 оперативных работников (криминальной полиции), 60 – участковых офицеров полиции. Есть семь этапов, которые надо пройти. Подаются анкета, документы. Если этот человек проходит, зачисляется в кандидаты. После чего допускается до второго этапа – тестирования. Проходит тесты, тогда определяется ее физическое состояние. В марте планируем начать обучение. Ограничений по возрасту нет. Есть много желающих до 30 лет. Это позитив. Также много женщин. Если заявится человек, которому 45 лет, и у нее высшее юридическое образование, это плюс. У такого человека есть и жизненный опыт, и профессиональный.

— Много правоохранителей уволили со службы, например, за взяточничество. А они через суд восстанавливаются на работе. Другие не прошли переаттестации…

— Есть правоохранители, которые в 2015 году не изъявили желания продолжать службу. Другие – не прошли переаттестации. В прошлом году уволилось 637 правоохранителей. Многие из них обжаловали решение и восстанавливаются в должностях через суд. Ежедневно в управление поступают решения судов. Мы обязаны их выполнять.

— Преступность за последний период увеличилась?

— Преступный мир стал чувствовать себя свободнее. Многие специалисты даже не шли на аттестацию. Они написали рапорты и ушли на пенсию, имея выслугу. Это были люди, которые всю жизнь работали достойно, знали свою работу. Но они приняли для себя такое решение. Их взяли на работу коммерческие структуры – банки, фирмы. Получили зарплату в 5-6 раз большую, чем имели в правоохранительных органах. Причем условия труда стали намного лучше. Были ли тесты для них унижением? Нет. Были случаи, когда на аттестацию приходили наши оперативные работники и на комиссиях видели людей, которые когда-то были их “клиентами”. Эти люди стали общественными активистами… Скажите, пожалуйста, как офицер, уважающий себя, должен поступить?

— Может, все-таки чувствовали за собой вину?

— А знаете, много кто прошел, действительно имея вину. И их должны были бы разоблачить при аттестации, а они остались в полиции. Я говорил членам комиссии: “Есть у меня один работник, хочу, чтобы он был руководителем конкретного подразделения. Работает по раскрытию преступлений, предотвращает преступности. По сравнению с тем, кого вы пропустили на повышение… Посмотрите, что делается в его районе, преступность”. Ответ активистов: “Да он-то зашел такой, молчал”. Я говорю: “Он – специалист. Он – опер. Он знает, как сделать работу, а не говорить”. К сожалению, тогда все решали в основном общественные активисты. И человек сегодня на более низкой должности… А вот люди, которые твердо прошли аттестацию: Червоноград – дело относительно взятки, Броды – взятка. Это то, что уже зафиксировано. Еще трое оперуполномоченных – в СИЗО, двое – “в бегах”…

— То эта переаттестация – “филькина грамота”?

— Нет. Переаттестация показала правоохранителям, бывшим милиционерам, что общественность имеет серьезное влияние. Негативно относиться к этой аттестации нельзя. Она сыграла определенную роль. Половина правоохранителей переосмыслила свою философию. Пытаюсь им объяснить, что они не “цари”, что должны служить народу.

— И как реагируют на такие слова?

— Преданно смотрят в глаза… Но не всегда прислушиваются. Кто не понимает – объясняем другими словами. На сегодня никто никого не покрывает. Позорных фактов не будем скрывать. Призываю общественность нам в этом содействовать. Проявления гражданского общества уже есть… (господин Среда имеет в виду тот факт, что люди протестовали в Апелляционном суде, когда судьи назначили залог по резонансному делу Гаврилюка-Копитка. – Авт.).

— Как сделать, чтобы следователи тщательно расследовали дела?

— Один следователь расследует как легкие преступления, так и тяжелые (ранее было разделение по сложности). Понятно, что начинают с более тяжелых. А потому не всегда может вовремя завершить все дела. А все, что регистрируется, направляется следователю. Он может иметь около 200 материалов. Бывает, не знает, за какие дела хвататься. В этом году будет досрочный выпуск следователей из университета внутренних дел. Но чтобы они стали специалистами, нужно 2-3 года.

— Недавно задержали группу “элитных” воров, которые похищали дорогие автомобили, в частности у депутатов. Работали по всей Украине. Четверо злоумышленников – из Львовщины. Почему их так долго не задерживали, ведь машины похищали ли не ежедневно? Удастся ли вернуть владельцам угнанные автомобили?

— Это большая группа, которая действовала по всей Украине. Это была работа не одного дня и не одного подразделения. Дурное дело нехитрое… Взять на одном эпизоде и задержать двух или одного исполнителя – это ничто. При том, что мы знаем, что группа состоит из 60-100 человек. Можем отчитаться о похищении одного “Мерседеса”. Но они дальше будут “работать”. Воровать “мерседесы”, “тойоты”. Поэтому, бывает, нужно полгода, год, чтобы ликвидировать целую преступную систему. Я изучал международный опыт – такая система действует во многих государствах. Детективная группа, например, в Великобритании и США иногда работает над одной преступной структурой 10-15 лет. Но эти преступники отвечают за все преступления, которые совершили в течение этого времени. Судебные процессы длятся столько же.

— А сколько найдено угнанных машин?

— Не одна. На данный момент эти транспортные средства являются вещественными доказательствами. Когда закончится судебный процесс, согласно решению суда, они возвращаются владельцу. Сегодня На дороге стоят системы, которые считывают номерные знаки и идентифицируют марку автомобиля. Если не соответствуют, в базу поступает тревожный сигнал, что автомобиль в таком-то часу проехал. Пусть воры ездят на краденых машинах – нам проще будет… (улыбается. – Авт.).

— Сколько тяжелых преступлений произошло в нашей области в прошлом году? И какие из них труднее всего расследуются?

— 2016 год – 55 умышленных убийств. Из которых одно – заказное (дело о покушении на Бы. Копитка. – Авт.). Раскрыто 48, в том числе и заказное. Разбоев – 121, раскрыто – 68. Квартирные кражи – 1473, раскрыто – 346. Квартирные кражи, уличная преступность и кражи личных вещей из автотранспорта будут приоритетными направлениями в этом году. Больше всего краж преступники совершают на праздники. Нам удалось в этом году снизить печальную статистику. Чаще всего преступники грабят квартиры в многоэтажках. Недавно мы задержали две группы, одну – перед новым годом, другую – после. Это так называемые гастролеры. У преступников есть такая тактика: не “работают” там, где живут. Местные так работать не могут, потому что так или иначе мы их задерживали. Имеем о них информацию. “Наши” работают там, где их не знают. Почему так трудно раскрывать такие преступления? Неместного преступника вычислить сложнее. Хорошо, если это лицо когда-то попадала в поле зрения правоохранительных органов, и она есть в базе данных. Мы имеем лицо. Тогда можем вычислить, кто это, и искать. Если этот человек не попадала в руки правоохранителей, как ее вычислить? Есть отпечатки пальцев на месте преступления, но в базе данных их нет…

— Но и сами люди всю информацию скидывают в “Фейсбук”: “Меня неделю не будет. Кота отдала соседке”…

— Хочется написать: “Спасибо за информацию. Мы придем”. Читаю в “Фейсбуке”: “Я видела, по дому ходили двое, дергали двери, прозванивал. Себе что-то в блокнот записывали”. Спрашиваю: “Вы на 102 позвонили?”. “Нет. А я знаю, чего они ходили…”. Мы проверяем информацию, которую люди пишут в “Фейсбуке”.

— Я читала интервью с руководителем департамента уголовного розыска, который возглавил Нацполіцію Сергеем Князевым. Он говорит, что преступники снова используют старые способы, как запугать жертву (пистолеты, автоматы уже никого не удивляют). Например, гладят их утюгами. Такой себе “привет” из 90-х …

— Такие проявления есть в Центральной Украине, на востоке. Частично юг. В Житомирской области на почве незаконной добычи янтаря появились рэкетирские бригады, типа 90-х годов, которые пытаются что-то “решать”. У нас на Львовщине спокойнее. Сказать, что такие факты являются повальными, нельзя. Но была утюг в Червонограде. Злоумышленник требовал деньги у жертвы. На сегодня это лицо установлено.

— А как насчет “черного рынка” оружия и наркопреступности?

— С оружием есть проблемы. Время оружие привозят с востока как сувенир. Есть случаи – “все брали и я брал”. Но общество изменилось, в том числе и преступный мир. А тот преступный мир, что был в 90-х годах, перешел на экономическую основу. Все стали бизнесменами, и они хотят безопасности для себя и для своей семьи. Вспомним историю Америки 20-30-х годов. У них богатые люди пришли к власти. Они захотели безопасной жизни. Тогда началась борьба с уголовной мафией. На сегодня американцы имеют сильное государство. По наркопреступности результаты есть. К этому времени отдел по борьбе с наркотиками не имел права проверять “точки”, где, предположительно, торгуют наркотиками. Они преимущественно в частных квартирах, и зайти туда просто так не имеем права. То, что мы недавно задержали наркодилера, – работа не одного дня. Теперь ни он, ни все его “сателлиты” не смогут “работать”.

— Криминальные авторитеты. Сколько их в области? Имеют ли они сегодня влияние, в частности на полицию?

— (На эту тему господин Середа говорит неохотно. Но дает понять, что их очень мало. – Авт.). Ранее криминальным авторитетом мог быть тот, кого в уголовном мире признали “вором в законе”. Сегодня есть такие воры, которые сами называют себя криминальными авторитетами. Таких много… О таких говорят: “Стая попрошаек – кучка блатных”.

— Вам звонят “сверху”, лоббируют какие-то дела. Возможно, есть такие дела, на которые накладывают “табу”?

— Мне в течение года предлагали эту должность. Я отказывался. Одним из условий, соглашусь, были как раз звонки “сверху”. Я сказал руководству: “Если у вас возникнет желание сделать звонок и указать: “двигай, не двигай”, лучше позвоните и скажите: “У тебя есть выслуга. Ты обеспечен. Напиши рапорт”. Пока звонков не было…

— Война изменила вас?

— Кардинально! (Господин Валерий – председатель Союза участников АТО. – Авт.). Изменилось отношение к жизни. Я его ценю. Раньше ценил, но не так. Были другие приоритеты. Когда думал только о карьере, деньгах. Сегодня материальные вещи не являются для меня столь важными.

— У вас дорогие часы?

— Эти часы стоят 180 евро, который я купил в Вене в позапрошлом году – “Імперіа Армани”. Фирма крутая, но там есть дорогие и более дешевые экземпляры. Я вам скажу честно, что я не бедный человек. Могу себе это позволить. И не только это. Деньги можно зарабатывать честным путем. В 90-х мы с коллегой возили автозапчасти в Польше. Не скажу, что я тогда много заработал. В Кракове на вокзале я знал всех полицейских, был их “комендантом” (улыбается. – Авт.). После армии пошел на службу в правоохранительные органы. Занимался строительством. Вместе с моим шурином (вместе учились в “Политехе”, сегодня он воюет в АТО) строили особняки. Тогда я заработал свои первые серьезные деньги.