Адвокат семей Небесной сотни Маркиян Галабала — о том, предстанут организаторы убийств на Майдане перед международным трибуналом.

Три года назад, когда на выжженном огнем и орошенной болью Майдане не стихала журлива «Плывет кача», поднимая до сплаканих небес души Героев, погибших в последние, самые кровавые дни Революции достоинства Янукович и его придворные убийцы смывали кровь со своих рук в Москве и Ростове. Время стерло с киевских улиц смертельный румянец, разрушил баррикады из мешков и шин, убрал следы от пожарищ. Но не вылечил ран, которые до сих пор напоминают о себе, бередя боль отчаянным: «достойно Ли каждый из нас отстаивает и бережет то, за что погибла Небесная сотня?». Этот вопрос словно застыл в гранитном взгляде 107 Героев, память о которых скромно увековечили на столичной аллее их славы. Люди постоянно несут сюда лампадки и цветы. Те же, кто с революционной трибуны клятвенно обещал не разочаровать Майдан и стать для украинцев достойной властью, парадно чтят память Героев Небесной сотни разве что к очередной годовщине. Одни мемориал обещают, другие уверяют, что тем, кто пытался утопить Майдан в крови, суда и наказания не избежать. Вот только более чем скромные результаты расследования кровавых преступлений во время событий Революции достоинства красноречивее все эти президентско-прокурорские «челобитные». Почему за три года так мало точек в майдановских делах, и есть шансы, что за смерти и увечья активистов Майдана главные виновники предстанут перед Гаагским трибуналом? Об этом — в разговоре с адвокатом семей Небесной сотни Маркиян Галабала.

— Цифры, которые озвучил генпрокурор Юрий Луценко, выглядят солидно (259 производств относительно преступлений на Майдане, 353 лицам сообщили о подозрении, 142 дела переданы в суд), пока не доходит до пунктов о количестве приговоров и осужденных к реальному тюремному сроку. Через три года после тех кровавых событий имеем судебные вердикты лишь по 35 исполнителей, а за решеткой сидит аж один — «тітушка». Не выглядит ли это как приговор делам Майдана?

— Я бы не давал такую крайнюю оценку. Да, хотелось бы, чтобы следствие эффективнее работало. Согласен, что мало приговоров. Но это не последнее слово в расследовании этих трагических событий. Важно уже то, что много дел по событиям на Майдане, в том числе и по бывшим «беркутівцях», переданы в суд. Почему судебное разбирательство затягивается? Причины разные. Если дела объемные, то действительно нужно время. Хотя нередко суды тянут с рассмотрением через искусственные, надуманные поводы. Поэтому и складывается такая плачевная ситуация. Если брать ключевую дело по 20 февраля (того самого кровавого дня погибли 48 активистов Майдана; на скамье подсудимых по делу — пятеро бывших «беркутовцев». — «ВЗ»), ее начали слушать в Святошинском районном суде более года назад. До сих пор прошли только половину всего объема материалов.

— Вы прогнозировали, что приговор будет уже этой зимой. Почему затягивается?

— Прежде всего через объем доказательственной информации, которую пришлось исследовать, большое количество потерпевших, свидетелей. Дело слушается систематически, происходит два заседания в неделю. С такой интенсивностью ни одна другая судебное дело в Украине не заслушивается. Но даже этих двух заседаний в неделю оказалось мало. Относительно приговора, то здесь опасений пока нет. Думаю, с точки зрения доказательной базы дело в отношении расстрелов 20 февраля одна из лучших. Есть огромное количество видеоматериалов, результаты судебно-баллистических экспертиз, которые подтверждают, что оружие, из которого стреляли, была закреплена именно за этими сотрудниками «Беркута».

— После бегства командира «черной роты» «Беркута» Дмитрия Садовника, который на скамье подсудимых по делу 20 февраля должен был сидеть рядом со своими подчиненными, прошло почти два с половиной года. Виновных так и не наказали. «Славную» судью Волкову, которая приняла решение об изменении меры пресечения для Садовника на домашний арест, чем, по сути, дала ему возможность убежать, освободили только в сентябре прошлого года. И до сих пор не осудили (наказание по статье, которую инкриминируют Волковой, — от двух до пяти лет лишения свободы)? Чьими стараниями?

«Все указывает на то, что люди, которые были причастны к противоправной деятельности, устраивают действующее руководство государства, правоохранительных органов. По принципу: лучший работник — это работник, который провинился. Такой исполнитель еще больше готов выслуживаться перед начальством. Думаю, это один из ключевых аргументов, почему этих лиц продолжают держать на должностях. Потому что они и дальше готовы выполнять сомнительные указания и приказы».

— Очень трудно доказывать статью, которую инкриминируют Волковой, — вынесение заведомо неправосудного решения. Следствию нужно доказать, что это была не судебная ошибка, что вынесение такого решение было преступным умыслом. К тому же, думаю, была согласована позиция Генпрокуратуры и МВД о том, что Садовник должен сбежать. Доказательной базы для подтверждения такой версии пока хватает. Но второстепенные признаки, производные доказательства свидетельствуют, что это не была просто инициатива судьи Волковой, что решение о бегстве Садовника было согласовано с позицией руководства и МВД, и Генпрокуратуры.

По этому фигуранту была бесспорная доказательная база о его причастности к расстрелу протестующих. В частности из-за специфики травмы руки. Есть видео (На нем видно, как один из «беркутовцев» ведет огонь по протестующим, держа оружие на протезе. Садовник потерял кисть правой руки и носил протез. — «ВЗ»). Можно было 100-процентно добиться признания вины Садовника. Возможно, за это его и хотели вывести из-под удара. Надеясь, что по другим «беркутівцях», которые сидят сейчас на скамье подсудимых, будет недостаточно доказательств. Показательным является попытка России обменять этих «беркутовцев» на наших пленных ребят, которые находятся в застенках «ЛНВ» и «ДНР». Интерес Москвы — покрытие своих прихвостней. «Беркутовцы» не готовы давать обличительные показания, потому что рассчитывают, что их все же вытянут.

— Есть основания утверждать, что следствие по делам Майдана сознательно тормозят?

— Определенные опасения есть. Обусловлены, в частности, и тем, что некоторые потенциальные подозреваемые остаются работать в органах государственной власти, в полиции. Препятствия чинятся. Но есть и объективные причины, почему расследование дел затягивается. Например, ряд баллистических экспертиз по делу 20 февраля до сих пор не завершено из-за загруженности научно-исследовательских учреждений.

— Из тех, кого подозревают в причастности к кровавым событиям на Майдане, кое-кто умудрился не только удержаться в органах, но и повышение получить. Как бывший заместитель командира киевского «Беркута» Андрей Дидюк, который из майора стал подполковником и командиром Полка полиции особого назначения № 1 (по этой должности Дидюка освободили только в декабре прошлого года). С кого за такие вопиющие факты должны были бы спросить? Кто покрывает этих людей?

— За разными лицами — разные покровители и мотивы. До сих пор слышим, что правоохранительная система должна работать, а без старых кадров это, мол, невозможно. Но три года стабилизировать систему за счет лиц, которые являются потенциальными подозреваемыми по делам Майдана, — это ни в какие рамки не укладывается. Безусловно, все это делается сознательно. Других объяснений быть не может. Если соответствующее служебное расследование в рамках МВД не происходит должным образом, которые могут быть оправдания?

— Фактов, которые бросают тень на нынешнюю власть, сея подозрения о ее незаинтересованность во всестороннем и объективном расследовании дел Майдана, все больше. Самый свежий пример — скандальное дело начальника управления общественной безопасности Нацгвардии Владимира Гриняка, который занимал аналогичную должность в МВД под руководством Захарченко. Генерал-майора, которому инкриминируют управление штурмом Майдана в ночь на 19 февраля, которого подозревают в выдаче кровавых гонораров «беркутовцам», освобождают из-под ареста на поруки депутатов от «Народного фронта».

— Есть показания о том, что он раздавал награды. Но ведь эти деньги откуда-то поступали — очевидно, из каких-то «черных касс», конвертационных центров. Если отследить цепочку, могут посыпаться следующие звенья этого механизма.

Возможны разные предположения. Но все указывает на то, что люди, которые были причастны к противоправной деятельности, устраивают действующее руководство государства, правоохранительных органов. По принципу: лучший работник — это работник, который провинился. Такой исполнитель еще больше готов выслуживаться перед начальством. Думаю, это один из ключевых аргументов, почему этих лиц продолжают держать на должностях. Потому что они и дальше готовы выполнять сомнительные указания и приказы.

— Не то ли самое и с судьями, которые выносили решения против майдановцев? Срок привлечения к дисциплинарной ответственности истекает, а картина по количеству наказанных как была, так и остается неутешительной. Ненаказаны судьи — послушные суды?

— Безусловно, это дополнительная возможность держать на крючке. По большинству судей предусмотрен трехлетний срок для привлечения к дисциплинарной ответственности заканчивается. То есть они имеют все шансы остаться безнаказанными. Есть вероятность, что когда будут проходить так называемое квалификационное оценивания, возможно, там их спросят об их деятельности во время Майдана. Но это не решает проблему.

— В декабре член организации «Белый молот», входившей в «Правого сектора», Николай Дульский публично обвинил представителей нынешней власти в причастности к кровавым событиям на Майдане. В частности, заявил, что снайперов, которые стреляли и по стражам порядка, и по майданівцях, чтобы спровоцировать бойню, якобы нанимали тогдашние оппозиционеры Арсен Аваков (ныне — министр внутренних дел) и Сергей Пашинский (нардеп из «Народного фронта»). Как относиться к таким версиям?

— Сейчас они выглядят голословными. Но вопрос, кто начал стрелять в правоохранителей в пять утра 20 февраля 2014 года, остается для следствия открытым. Думаю, маловероятно, что к этому эпизоду причастны Аваков и Пашинский. Прокуратура установила, что утром 20 февраля состоялись телефонные контакты между Януковичем, Якименко (тогдашним председателем СБУ. — «ВЗ»), Захарченко (возглавлял МВД. — «ВЗ») и Лебедевым (на то время — министр обороны. — «ВЗ»). По мнению следствия, собственно тогда и была согласована позиция о том, что нужно начинать провокации, возможно, расстреливать правоохранителей, чтобы тень вины упала на протестующих.

— Почему так мало дел по «тітушках» (среди подозреваемых их только 32)? Почему до сих пор за решеткой только один? Они же не сбежали в Россию или Крым.

— Трудно сказать, почему такая критическая ситуация. Возможно, у следствия нет ресурсов, чтобы до остальных добраться.

— То есть власть, по сути, закрыла глаза на то, что «костоломи», которые калечили майдановцев, которым вместе с «беркутовцами» раздавали милицейскую оружие, спокойно разгуливают на свободе? Но завтра эти «тітушки» могут устроить месиво там же, на Майдане?

— Это угроза, и она остается.

— Какова перспектива, что Международный уголовный суд (МУС) в Гааге таки примет к рассмотрению дело о преступлениях на Майдане?

— Ситуация непростая. По сравнению с эпизодами, которые МУС расследует по 100-тысячных убийств в Африке, войны в Абхазии, преступления, совершенные во время Майдана, выглядят менее масштабными с точки зрения человеческих жертв. Через это шансы не такие высокие, как, например, об открытии полноценного производства по событиям в Крыму и на Донбассе. Но они есть, и мы над этим работаем.

— Если производство будет, кто должен был бы предстать перед международным трибуналом?

— Как высшие должностные лица, среди которых Янукович, Захарченко, Якименко, Лебедев, так и среднее звено.

— Но выдаст ли их Россия?

— Производство в Гааге не предусматривает рассмотрения дела в отсутствие обвиняемого. Там нет процедуры заочного рассмотрения. Позиция Москвы является существенным препятствием. Но рано или поздно режим Путина изменится, или изменится политическая ситуация, и тогда вопрос выдачи указанных лиц станет более реальным. Ордер Гааги не имеет срока действия. И для привлечения к ответственности за преступления против человечности сроки тоже не предусмотрены.

Фото Reuters.